Кошелев Петр Васильевич, 1955 г. рожд., проживает в г. Энгельсе Саратовской области, по образованию и основной профессии по настоящее время — инженер-строитель. Лауреат Грушинского, что уже, по-моему, вряд ли существенно, тем более что не помню, когда это было (сам-то он, вероятно, помнит). Автор песен на стихи Шекспира (в пер. Маршака), Пастернака, Мориц, Кибирова, Кенжеева, Остера и др.. Прозябая в глухой провинции, какой, к сожалению, сделался в последнее время Саратов, будучи не столь давно одним из центров АП достаточно богатого соответствующими традициями Поволжья, П.Кошелев практически не востребован в среде любителей АП, крайне редко концертирует, причем, как правило, в случайных аудиториях. Товарных аудиозаписей нет; планируемая гастроль одновременно имеет целью запись первого аудиоальбома на студии «Остров» — продюсерский проект Е. Слабикова и О. Серебряной.
На мой взгляд, один из выдающихся (без тени юмора говорю) композиторов нашего круга — именно композиторов, в отличие от большинства проходящих по этой номинации людей, чьи заслуги несомненны как носителей прецедента прочтения стиха как песни, как ритмико-мелодически организованного действа в реальном времени, но не более того. Композитор с чрезвычайно развитой мелодической и гармонической фантазией, фантазией невероятно экспрессивной, чья экспрессия, безусловно, жестко подчиняется стиху, причем именно в своем индивидуальном прочтении, в своей рефлексии, в своей боли и муке, со всей мощью подчиняющий этой боли и муке слушателя. Яростный разрушитель куплетных форм, практически никогда не щадящий себя откровенными мелодическими повторами, разве что безусловно оправданными драматургическим действом — эти повторы из области не куплетной формы, а, скорее, формы рондо, в современной музыке характерной, к примеру для группы Queen («The Show Must Go On» и т.д.), а из классических образцов — блестяще воплощенной в знаменитом скрипичном концерте Камилла Сен-Санса «Интродукция и Рондо Каприччиозо» (сравнения, опять же, клянусь, для меня отнюдь не надуманные — я совершенно сознательно ставлю Петю Кошелева именно в этот ряд) — широчайшие вариации начальной темы с периодическим, подчас назойливым, подчас грубым возвращением, каждый раз как бы с новым смыслом, к основной теме «припева», именно в контексте драматургического действа открывающейся каждый раз новой гранью, приобретающей новый смысл и вновь переосмысленное звучание. Композитор, при этом, повторюсь, несомненно ведомый стихом, его интонационным, ритмическим (причем в сочетании метрической и смысловой, фразеологической ритмики — задача непосильная и даже, как правило, не имеющая быть поставленной для подавляющего большинства людей, считающих себя композиторами) и драматургическим движением; композитор, безусловно исповедующий (возможно, неосознанно) принцип, сформулированный впервые отнюдь не Окуджавой (как многие считают), а в той или иной форме высказывавшийся Бахом, Моцартом, Верди, Чайковским, Мусоргским и другими — классиками, давшими человечеству великие образцы музыки, написанной на литературный текст: текст суть основа, категорический императив; музыка должна быть абсолютно подчинена тексту — не самоцель, а лишь, не более и не менее (!), ВЫРАЗИТЕЛЬНОЕ средство.
Автор сих строк широко известен в узком кругу как исполнитель цикла песен Петра Кошелева на стихи Тимура Кибирова — песен, являющихся замечательным примером обретения стихами новой, совершенно иной жизни благодаря музыке (в высоком смысле этого слова) Кошелева, подчинившей своей музыкально — театральной эстетике нарочито грубую антиэстетику Кибирова в стихах, изобилующих запрещенными (что чудовищно талантливый и хитрый Кибиров наверняка хорошо понимает и на том стоит) в поэзии приемами — длиннотами, «перечислизмами», повторами, стихах, которые невозможно читать на бумаге — чего стоит одно лишь Вступление к поэме «Сквозь прощальные слезы», 19 четверостиший сплошных перечислений («...Пахнет вываркой, стиркою, синькой, — и на ВДНХ шашлыком, — и глотком пертуссина, и свинкой, — и трофейным австрийским ковром, — свежеглаженным галстуком алым...» и т. д., и т. д.) — стихотворение, полностью воспроизведенное песней и, что называется, вылетающее на одном выдохе.
Ну, и так далее. Главное, вовремя остановиться — это я самому себе... Словом, посмотрите, не пожалеете, даже если не понравится — нельзя не согласиться с бытием Петра Кошелева как явления весьма и весьма неординарного. И человека хорошего.
Дмитрий Дихтер
Благодарим редакцию
сайта Второго канала за предоставленную статью.
